Духовные наставления.

Священник Николай Людовикос

(окончание)

Ибо возмездие за грех – смерть (Рим. 6: 23).

Следствием греха является смерть. Когда Дух Святой говорит: «Возмездие за грех – смерть», Он словно говорит тебе: «Посмотри, впереди на дороге яма». Он не говорит: «Смотри, ты обречен пойти по этому пути и угодить в яму». Нет. Бог – не какая-нибудь злая ведьма, которая гонится за тобой с дубиной, чтобы тебя наказать, Он не такой и не мог бы таким быть: если бы был таким, Он бы нас не интересовал, Он бы не смог быть Богом.

Эти слова апостола – предупреждение о том, что существует такой образ жизни, при котором ты вкушаешь смерть, ощущаешь вкус тления и умираешь. Сегодня у многих людей есть такое чувство и они об этом говорят, особенно нам, священникам, что ощущают вкус смерти. Так сказал мне позавчера один человек.

– Почему? – спросил я его.

– Не знаю, – говорит он. – Но я проживаю свою жизнь очень интенсивно!

Очевидно, то, что мы называем жизнью, не совсем таково, как нам хотелось бы. Существует смерть, которая переодевается в жизнь, и существует жизнь, которая выглядит как смерть, но это жизнь. Крест Христов выглядит как смерть. В то время как он – жизнь. Он – способ понести ответственность за другого, чтобы потом все остальные вечно превозносили Тебя и любили. Но сначала это выглядит как смерть, и это трудно. Трудно нести другого на руках. Трудно сказать: «Я согрешил, я ничего не понял». Если скажешь такое, это будет выглядеть как смерть, но это жизнь.

«Крест Христов выглядит как смерть. В то время как он – Жизнь»

И, с другой стороны, существует такая жизнь, когда мы считаем себя выше всех. Это выглядит как жизнь, и исторически с теми, кто это сказал и применил, сначала происходил очень эффектный взрыв, но в итоге от всего остались одни руины. Это духовный закон. Или мы будем строить Духом Святым, или будем строить сами. Но в конце, как говорит святой апостол Павел, огонь испытает дело: вас бросят в огонь, и посмотрим, останется ли от вас что-нибудь. Если то, что ты сделал, – это сор, сено, говорит он, то оно сгорит, а ты спасешься как бы из огня (см.: 1 Кор. 3: 15–17). Но как ты будешь спасаться? Это похоже на то, когда в здании бушует пожар и человек пытается из него выбежать. Таким будешь и ты.

У Церкви есть путь – это путь святых, путь святого апостола Павла. Этот путь – здесь. Но апостол знает, кому говорит, он не заблуждается. Он знает, кому говорит. И это удивительно. Этот его ироничный тон лично меня вдохновляет: «Постарайся немного поработить себя праведности, потерять немного свободы, которая была у тебя раньше, чтобы посмотреть: а не будет ли так лучше?» И говорит это с иронией, потому что Бог таков. Бог говорит тонко. Бог никогда не говорит, грозя человеку пальцем, и не бьет по голове, а шлет ему мудрые предложения.

Он Сам очень мудр и обладает огромным чувством юмора. Иногда играет с человеком в хорошем смысле, как мы играем с ребенком. Вы видели, как отец играет со своим малышом?

– Би-биип!

И Бог часто делает так же. Это превосходно, потому что подает нам свободу входить с Ним в связь, чтобы Он при этом терпел наши наивные молитвы.

Мы не умеем молиться, не правда ли? А еще часто совершаем безрассудные поступки. Мы как малый ребенок, который носится, носится, носится, и отец не говорит ему ничего, мать тоже, потому что они знают, что в конце концов он прибежит к ним. Но целый день, однако, он бегает и вытворяет разные шалости. Мы следим, чтобы он не угодил в огонь, шлепаем иногда по ручкам, чтобы не перестарался. Пока не дойдет до состояния мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф. 4: 13).

В какой-то момент нам придется есть твердую пищу (см.: Евр. 5: 12). Это значит, что мы вырастем, а чтобы вырасти, нам надо быть свободными и совершать безрассудства.

Мы идем к духовнику и говорим каждый раз одно и то же:

– Я совершил, о чудо, в семидесятый раз то-то и то-то!

И духовник не говорит: «И тебе не стыдно? Опять то же самое!» – а читает над тобой разрешительную молитву. Это долготерпение Бога поразительней всего. Это способ, каким Он играет с человеком, как с малым ребенком, и позволяет ему совершать всякие детские озорства. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое (1 Кор. 13: 11).

…а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6: 23).

Этот дар – не просто дар в том смысле, что он нечто такое, что начинается и кончается, имеет начало и конец, а это вечная жизнь. Бог это делает, но Он не обязан этого делать. Если бы я был Богом, то не сделал бы так, и вы, вероятно, тоже. Посмотри на это логически. Он – Сама Жизнь, Само Существование, Само Бытие, Он неизречен, неисследим, невидим, непостижим. А какое отношение имею ко всему этому я? Я и понятен, и ограничен, и тленен, на мне грехи и смерть. Разве Бог должен был давать мне вечную жизнь? Он мог бы и сказать:

– Ну, смотри, 70 прекрасных лет – этого для тебя много. Ну ладно, пускай их будет 80, 100, пуска-а-ай 150 лет для некоторых в виде исключения! Чтобы ты пожил себе всласть. Но потом – конец!

Откуда же приходит эта вечная жизнь? На каком основании мы считаем, что имеем право получить эту вечную жизнь? По какой причине? То есть Бог так наивен и мы берем у Него что захотим? Но это же эксплуатация, скажем это на языке европейских прав человека, это эксплуатация Бога. И Он плохо делает, что дает ее нам. Если бы Он спросил у меня, то я бы Ему сказал, что Он плохо делает. Но только Он меня не спрашивает. И делает нечто великое, очень великое, ибо жизнь вечная не имеет оправдания.

Давайте задумаемся: нам ее никто давать не должен, нам вообще никто ничего не должен. Никто из тех, кто любит нас, из тех, кто рядом с нами, а особенно политики, которые нас обожают и прикрываются нами, чтобы прикрыть свои ошибки, огромные ошибки и ложь, и все те вокруг, кто перед нами преклоняется, – никто не склонен к тому, чтобы что-нибудь дать нам. Ни вечной жизни, ни даже терпения, чтобы мы пожили себе пару лет в покое и имели возможность делать свое дело. Даже этого нам не дают. А тут тебе говорят: вечная жизнь!

Она и была целью Воплощения. Бог мог бы сказать:

– Дети! Грешные, безгрешные – вы побудете здесь несколько лет, а потом посмотрим!

Никаких проблем! Ни Воплощения, ни Воскресения, ни Креста, ничего!

Вникайте в это, потому что Крест – это нечто превосходное, вы нигде не найдете ничего более великого. Мы его не ждали. И это – велико. Это говорит о том, что Бог абсолютно вне наших ожиданий. Он дает нам нечто намного более великое, чем мы ожидали.

«Бог абсолютно вне наших ожиданий. Он дает нам нечто намного более великое, чем мы ожидали: жизнь вечную»

Это не имеет границ, это невозможно, мы не можем объять этого умом. Сколько бы книг по философии и социологии ни прочли, вы никогда не увидите таких даров.

– Возьми вот это, – говорит Бог человеку.

Что взять?

– Вечную жизнь. То, что есть у Меня.

И чтобы Он переложил вас в Свою сферу. Что у Него есть по сущности, у тебя будет по благодати.

Что вы об этом думаете? Вот такими категориями нам надо мыслить, и тогда человек будет приближаться к святости, сам этого не ощущая.

***

Дома поменьше учите детей, пускай они видят наши дела. Такой способ понести немощи другого и простить его – для ребенка настоящий урок. Если же сядешь и начнешь читать ему проповедь о терпении к другим, он засмеется, а ты раздосадуешься.

Или, вот, спрашиваешь себя: «Ну почему мой ребенок такой?» А ты сам какой? Как на тебя смотрит Бог? А что, если наша праведность – это лохмотья нищего пред Богом? Что мы о себе воображаем? Воображаем, будто мы нечто великое, потому что не видим Бога, о Котором говорит святой апостол Павел. А когда Его увидишь, сразу же поймешь, что ты ничто.

Перевела с болгарского Станка Косова

24 января 2020 г.